Глава 3

Итак, князь Даниил одержал славную для полководца победу в Ярославской битве. После этого устроил княжеский суд над побежденными, продемонстрировав всю свою любовь к Западу, которую ему частенько пытаются приписать, — по его приказу Фильнея тут же прикончили, а вместе с ним перебили массу пленных рыцарей и дворян. Случай довольно редкий, но князь понимал, что врагам просто необходимо преподать кровавый урок, чтобы надолго запомнили. Даниил Романович искренне ненавидел западных захватчиков, и когда впоследствии искал союза с католическими державами против Батыя, то это вовсе не означает, что он преклонялся перед их ценностями — просто монголов он ненавидел сильнее. Но это будет потом, а в этот день, на поле битвы у города Ярослава, князь фактически возродил великую державу своего отца и на время положил конец агрессии католических держав на Юго-Западную Русь. Даниил выиграл главную битву в своей жизни, и эта победа положила предел внутренним смутам в Галицком княжестве, поскольку теперь никто не рисковал выступить против братьев Романовичей. Полный разгром нашествия с Запада поднял престиж Даниила на небывалую высоту. На Юге Руси он опять стал самым могущественным князем.

Это могущество было необходимо Даниилу, ибо он не собирался признавать над собой верховную власть Золотой Орды. Непокорный Батыю галицко-волынский князь собирался освободить от ордынской зависимости и те русские земли, которые были принуждены ее признать. Для этой цели он искал союзников в русских землях и за их пределами.

На Западе Европы и в центральноевропейских странах, подвергшихся монгольской агрессии, полагали, что лучше не дразнить нового могущественного соседа. На Руси, где единого государства давно не существовало, и каждый русский князь в центре внимания держал суверенитет своего княжества, действия Даниила воспринимались как попытка вмешаться во внутренние дела и принизить самостоятельность той или иной земли в пользу Галиции и Волыни. К несчастью для Руси, ко времени Батыева нашествия политическая раздробленность полностью соответствовала уровню социально-экономического развития всех русских земель. Более того, она способствовала их экономическому прогрессу и культурному процветанию, а потому у современников Даниила - у княжеско-боярской элиты и у простых горожан и селян - совершенно не было осознания необходимости государственного единства.

Кроме того, военный потенциал Золотой Орды и стоящей за ее спиной всей Монгольской империи был настолько могуч, что даже военно-политическое единство Руси, возникни такое, не гарантировало успеха, в то время как новое опустошение от войны было неизбежным. Огромная военная мощь Батыя, продемонстрированная им в русских походах, настроила большинство князей и бояр, разоренных Батыем уделов, на поиск консенсуса с завоевателем. Золотая Орда Батыя была лишь частью обширной Монгольской империи, а ее властитель, по данным папского легата Плано Карпини, имел под рукой до 600 тыс. конных воинов, умевших обращаться с китайскими стенобитными машинами, таранами и пороками (катапультами), перед которыми были бесполезны стены русских деревянных городов. Вассальная зависимость от золотоордынского хана, выражавшаяся в утверждении им князей на их престолах ханскими ярлыками и выплата дани (ордынского выхода) всеми сословиями кроме духовенства, представлялась им вполне приемлемым вариантом. Кочевники не стали расселяться на Руси из-за непригодности для их хозяйства и образа жизни местных природно-климатических условий.

Завоеватели, будучи язычниками, между тем в силу особенностей монгольских верований уважительно относились ко всем религиям, включая православие. Сын Батыя Сартак сам исповедывал христианство, очевидно, арианского толка. Сопротивление грозило неминуемой карательной ратью, рассуждали северо-восточные князья, эта рать принесет новые поражения, смерти и унижения. К такому выводу пришел в 1243 году великий князь Владимиро-Суздальский Ярослав Всеволодович, поехав к Батыю и получив от него ярлык на Русь. Такого подхода после смерти Ярослава и своей поездки в Сарай-Бату (резиденцию Батыя) и в столицу монгольской империи Каракорум придерживался до конца жизни и его старший сын Александр Ярославич. Аналогично мыслил великий черниговский князь Михаил со своими детьми, и еще многие-многие другие князья Северо-Восточной и Южной Руси. Из многих зол, они пытались выбрать меньшее. Так что, исследователи полагают, мужественная и достойная уважения позиция Даниила в отношении монголо-татар, была обречена, скорее всего, на поражение из-за сочетания объективных и субъективных факторов его времени.

Смыслом внутренней политики Даниила Романовича на Юго-Западе Руси являлось воссоздание единого Галицко-Волынского княжества и укрепление в нем центральной великокняжеской власти. Объективно только это могло ввести Галицко-Волынскую землю в число наиболее значимых государственных образований Руси и прекратить как внутренние междоусобицы, так и вмешательство в галицкие дела различных внешних сил: русских князей, венгерских и польских монархов. С другой стороны, объединенное Галицко-Волынское княжество при условии внутренней стабильности, само могло диктовать свою волю другим русским землям и ближайшим иностранным соседям, что соответствовало интересам и галицко-волынской аристократии, и всему населению Юго-Западной Руси. Естественно, что это понимали русские, польские и венгерские соседи Галицко-Волынской Руси и в их интересах было не допустить подобного оборота событий.

Резкое усиление позиций Даниила вызвало беспокойство в Золотой Орде. Даниил был вынужден в 1245-1246 гг. поехать в Сарай, признать зависимость от ханов, чтобы сохранить государство.

Теперь уже мирные отношения с татарами, в свою очередь, подтолкнули запад искать союза с Даниилом. Знаменитый Плано Карпини уже по дороге в Орду, заговорил с Васильком, а затем и с самим Даниилом о воссоединении церквей. Король Венгрии Бела IV, отказавшийся выдать свою дочь Констанцию за Льва Даниловича в 1240 году, во время взятия монголами Киева, теперь сам возобновил сватовство, и брак состоялся в 1247 году. Эта родственная связь повела к тому, что Даниил принял участие в борьбе венгерского короля с чешским из-за австрийского наследства (походы 1248 и 1253 гг.), причём сын его Роман женился на наследнице австрийского герцогства в 1252 году и заявил свои притязания на эту область.

Даниил согласился принять королевский венец и в январе 1254 года, и был коронован в Дорогичине. Ранее в 1253 году Иннокентий IV объявил крестовый поход против Орды, призвав к участию в нём сначала христиан Богемии, Моравии, Сербии и Померании, а затем и католиков Прибалтики, в числе которых с начала 1251 года была, хотя и временно, Литва во главе с королём Миндовгом. Однако Даниил уклонился от воссоединения церквей, и призыв к крестовому походу тоже остался декларацией.

Даниил нашёл союзников и в восточной Руси: среди русских князей союзником Даниила Романовича был младший брат Александра Невского - Андрей Ярославич. Он полагал, что ордынскую зависимость можно сбросить. После смерти в Каракаруме отца Александра и Андрея - великого князя Владимиро-Суздальского Ярослава Всеволодовича, регент императорского престола ханша Туракина (вдова императора Угедея), не очень хорошо разбиравшаяся в устройстве Руси, дала Александру Ярославичу, как старшему брату, более старший ярлык - на великое княжение Киевское, а Андрей Ярославич получил великое княжение Владимирское. Между тем, Киевская земля к 1246 году представляла собой сплошные руины. К тому же к середине XIII века владимиро-суздальские князья воспринимались там, как чужие. Александр Ярославич был оскорблен таким поворотом дел. Он не поехал в Киев и затаил обиду на младшего брата, вассалом которого он, Александр, как наследник отцовского Переяславль-Залессского удела, теперь оказался. Военно-политический союз великого князя Владимирского Андрея и великого князя Галицко-Волынского Даниила был оформлен династическим браком Андрея и дочери Даниила Романовича.

В 1250 году сподвижник Даниила митрополит Кирилл лично венчал во Владимире Андрея Ярославича владимирского с Устиньей (Анной) Даниловной, затем посетил Александра Невского в Новгороде, причём его приезд совпал с приездом папских послов. Но уже в 1252 году Андрей Ярославич был свергнут войском Сартака, а ярлык на великое княжение владимирское передан более лояльному брату Александру Невскому.

В это время темником татарским в юго-западной Руси был Куремса, и первый эпизод его наступления на пограничные галицко-волынские земли — занятие Бакоты (в Подолии) — относится именно к этому времени. Затем он провёл ещё два похода (под Кременец и Холм), не принесших решительных результатов.

Не позднее 1248 года второй женой Даниила стала племянница великого князя литовского Миндовга (дочь неизвестного по имени брата Миндовга, сестра главного внутриполитического соперника Миндовга Товтивила), а в 1254 году утихла многолетняя борьба с литовцами - Шварн Данилович женился на дочери Миндовга, а вернувшийся из Австрии Роман Данилович получил Новогрудок.

С 1255 года Даниил Романович своими силами начал воевать с ордынцами. Даниил очистил от татар Понизье и Киевскую землю, угрожая Киеву, которым по ярлыку владел Александр Невский. Но литовцы атаковали окрестности Луцка за то, что военные действия были начаты до их подхода, но Василько разгромил их. В том же 1255 году новый римский папа Александр IV разрешил Миндовгу воевать Русскую землю, после чего Даниил прекратил отношения с папой, сохранив королевский титул для себя и право на этот титул для своих преемников.

Новый ордынский властитель младший брат Батыя хан Берке сменил Куремсу на темника Бурундая. Последний пришел в Южную Русь с огромным войском. Он обещал не воевать Галицко-Волынскую землю, если великий князь Даниил сам сроет укрепления городов. Даниил не был уверен в успехе в случае столкновения с Бурундаем и выполнил условия ордынского воеводы.

В 1258 году, то есть незадолго до или уже во время этого похода произошло убийство князя Чёрной Руси Романа Даниловича Войшелком и Товтивилом. Год спустя, Бурундай с Васильком проследовал в Польшу и взял Сандомир. В 1260 году Даниил Романович отправил часть войска на помощь королю Венгрии Беле IV, так как последний вступил в очередной конфликт с богемским королём.

Последним военным предприятием Даниила Галицкого стала война с Литвой. Воодушевленные ослаблением юго-западных русских городов литовцы вторглись на Волынь. Даниил разгромил их в поле и выгнал за пределы своих границ.

Следует особым образом отметить, раз уж речь пошла о взаимоотношениях родственников. Выделение огромных владений Васильку Романовичу (Владимира, затем Луцка, Пересопницы, Белза, Берестья) не привело ни к одному конфликту между братьями, в том числе тогда, когда Даниил был вынужден возвращаться на Волынь после неудач в борьбе за Галич. Даниил и его сыновья не противились передаче Волыни наследникам Василька.

В 1264 году, находясь в своей резиденции в Холме, великий князь Даниил Романович разболелся и вскоре скончался. Его похоронили в холмской церкви Богородицы, построенной, как и весь город Холм, на средства и по приказу самого Даниила.

Благородный образ Даниила, князя и полководца, сохранился в русских летописях. Как сильного правителя описывают Даниила Романовича также венгерские, польские и австрийские хроники.

Грозная и прекрасная Великая домонгольская Русь уходила в прошлое вместе со своими великими князьями. 20 сентября 1246 года в ставке Батыя был убит великий князь Михаил Черниговский. 30 сентября 1246 года в Каракоруме был отравлен великий князь Ярослав Всеволодович.

Последним из троицы великих князей домонгольской Руси был Даниил Галицкий, который умер своей смертью в 1264 году. После разгрома нашествия с Запада князь начал подготовку к борьбе с монголами и в итоге вступил с ними в вооруженное противостояние, которое на начальном этапе увенчалось крупными успехами. Но это было только начало, и князь это вскоре осознал, а потому и стал искать союзников на Западе.

Многие обвиняют князя в том, что именно эта его политика и привела в итоге через несколько поколений к захвату Юго-Западной Руси польскими и литовскими феодалами, вспоминая при этом коронацию Даниила. Но это явно не так, поскольку корона была для Даниила Романовича не более чем красивой побрякушкой — принимая ее, он надеялся на то, что Папа Римский организует Крестовый поход против монголов. А когда князь увидел, что вся помощь Запада свелась к пустым обещаниям, то он просто утратил к нему интерес, занявшись другими, более насущными делами. По мнению исследователей, трагедия Галицко-Волынской земли заключалась в том, что после того, как Полоцкое княжество было поглощено Литвой, Переяславское и Черниговское уничтожены монголами, а Киевское разгромлено так, что не представляло серьезной силы, оно оказалось в изоляции от остальной Руси.

В отличие от Руси Северо-Восточной, Русь Юго-Западная оказалась со всех сторон окружена врагами — с севера, юга, запада и востока, и в итоге не устояла под этим мощнейшим давлением. Ее падение было лишь вопросом времени, и вины князя Даниила в этом нет. Но это произойдет не скоро, а пока Русь сумела устоять и не погибнуть как под ударами с Востока, так и под планомерным натиском с Запада. Начиналась новая эпоха, где главной целью для многих русских князей будет свержение ненавистного владычества орды.