Глава 1

Начнем со средневековой Руси. Общеизвестно, что историк С.М. Соловьев среди князей середины XIII века выделял двух самых талантливых политиков и полководцев - Александра Ярославича (Невского) и Даниила Романовича Галицкого. При этом не было тогда на Руси политиков, более различающихся по геополитическому видению ситуации и по личным качествам, нежели Александр и Даниил. Соловьев полагал, что долгосрочные последствия линии Александра оказались более весомыми для Российской истории, в сравнении с яркими во всех отношениях военно-государственными усилиями Даниила. В отношении истории России это, безусловно, так, однако современные украинские и белорусские историки оспаривают этот вывод применительно к истории Южной и Западной Руси XIII-XV вв.

Рассмотрим материалы историков и аналитических исследователей о жизни и деяниях родственника и оппонента Александра Невского – Даниила Галицкого. Так, Даниил Романович Галицкий - князь галицко-волынских земель Руси, политический деятель, дипломат и полководец.

Даниил принадлежал к старшей ветви Мономаховичей, которая шла от Мстислава Владимировича Великого, преемника Владимира Мономаха на киевском великокняжеском столе в 1125-1132 гг. Отец Даниила - Роман Мстиславич, правнук Мстислава Великого, являлся князем Волынским. Он впервые в русский истории сумел объединить в одно государство богатые и развитые земли русского Юго-Запада - княжества Волынское и Галицкое. Так родилось Великое Галицко-Волынское княжество, которое в дальнейшем в истории домонгольской Руси конкурировало по значимости в разделенном на 12 независимых государств Русском пространстве с Великим Владимиро-Суздальским княжеством и Господином Великим Новгородом.

Роман предполагал выстроить четкую иерархию русских князей и их уделов, усилив главенство Киева, как центрального города Руси. Великий князь Киевский должен был, по его мысли, выбираться на съезде наиболее видных и сильных удельных князей. Правители мелких и слабых княжеств на съезд не допускались. После выбора великого киевского князя все остальные князья - и великие удельные, и младшие должны были учитывать его мнение во всех внешнеполитических делах, отношениях между русскими княжествами и отчасти в вопросах внутренней политики. План этот напоминал устройство Священной Римской империи германской нации в XIII-XVI вв.

Однако отец Даниила не сумел реализовать свои замыслы. Как все волынские и галицкие князья, Роман Мстиславич, связанный родственными узами с польской династией Пястов, часто принимал участие во внутрипольских раздорах. Будучи сначала союзником, а потом противником своих юных польских кузенов Лешека Белого и его младшего брата Конрада Мазовецкого Роман был убит в битве на реке Висле у города Завихоста. На момент смерти князю Роману было 55 лет, однако его дети-наследники от второго брака находились в почти младенческом возрасте: старшему Даниилу исполнилось четыре года, а младшему Васильке – два.

Вдова Романа княгиня Анна не сумела удержаться в качестве регента при юных княжичах. Сама Анна, по версии историка А.В. Майорова, являлась дочерью византийского императора Исаака II Ангела. Правда, это мнение оспаривается. Н.И. Костомаров считал мать Даниила Галицкого сестрой Андраша II, короля Венгрии, а Н.Ф. Котляр полагал, что Анна происходила из знатного волынского боярского рода.

Внутренняя политическая жизнь Волынской и особенно Галицкой Руси всегда напоминала вулкан. Здесь имелось очень богатое и сильное боярство, которому принадлежало большая часть сельской населенной земли. Другая часть являлась вотчиной князей. Свободных крестьян-общинников почти не было. Боярство являлось противовесом княжеской власти и было разделено на множество группировок, которые соперничали друг с другом. Эти группировки могли ориентироваться на различных претендентов на княжеские столы, кто-то поддерживал великого князя. Самостоятельной социально-политической силой являлись развитые торгово-ремесленные центры - города Волыни и Галиции. Великие князья часто находили поддержку у горожан, а также опирались на свои многочисленные дружины, которые состояли из мелких и средних вотчинников. Во внутренние дела Галиции и Волыни могли вмешиваться русские князья из других уделов, а кроме того и зарубежные силы - венгры с поляками. Неудивительно, что вдова Романа Мстиславича с детьми оказалась игрушкой в руках различных, часто меняющихся ролями политических сил.

Сразу после известия о гибели Романа Мстиславича жители Галиции и Волыни признали наследником 4-летнего Даниила Романовича. Причем в Галиче это было обсуждено на вече, где тон задавали знатные бояре. Опекуном и регентом Даниила стал волынский боярин Мирослав (что и послужило основой предположения о кровном родстве княгини Анны и боярина Мирослава).

Однако противники погибшего Романа сразу подняли голову. Отец его первой супруги, в 1203 году насильно постриженный им с женой и дочерью в монахи, бывший киевский князь Рюрик Ростиславович сбросил ризу и вновь овладел Киевом. В союзе с черниговскими князьями Игорем Святославичем Новгород-Северским и его детьми, а также с половцами он двинулся на Галицко-Волынскую землю. Княгиня Анна обратилась за помощью к побратиму своего супруга венгерскому королю Андрашу (Андрею) II. Узнав о приближении венгерских рыцарей, половцы ушли восвояси, а Рюрик с союзниками был вынужден ретироваться. Но как только мадьярские силы оставили Галич, Рюрик с черниговцами, смолянами и берендеями вновь появились в Галиции.

Часть галицких бояр решила, что маленький Даниил - не лучший правитель для их земли. Король Андраш II, к которому опять взывала Анна, был занят внутренней смутой и не прислал помощь. Галич охватило восстание. Анна с детьми бежала на Волынь. В Галиче верховодил видный галицкий боярин Владислав из рода Кормиличей. Он некогда был изгнан князем Романом из Галича и нашел приют в Новгороде Северском у князя Игоря Святославича. Его женой являлась Ярославна, дочь знаменитого галицкого князя Ярослава Осмомысла. Теперь боярин Владислав предложил прекратить войну с Рюриком Киевским и его союзниками. Он считал, что галицкий престол нужно передать сыновьям Игоря Новгород-Северского, двое из которых приходились внуками Ярославу Осмомыслу. На том и порешили.

После развёрнутых Игоревичами против галицких бояр репрессий венгры, поляки и волынские князья посадили на княжение в Галиче Даниила (1211 год), но вскоре после ухода покровителей княгиня была изгнана боярами, а 10-летний Даниил, плакавший о её отъезде, ранил мечом коня под тиуном, посланным вернуть его. В следующем году Андраш вернул в Галич княгиню и Даниила, но они вновь были вынуждены бежать в Венгрию после приведения боярами в Галич Мстислава пересопницкого, двоюродного дяди Романовичей. Тогда Андраш вступил в соглашение с захваченным им Владиславом Кормиличичем, и тот, будучи боярином, стал княжить в Галиче. Княгиня с Даниилом уехала от Андраша к Лешеку, и тот провёл поход на Галич: Владислав с его венгерскими и чешскими контингентами был разбит, но смог отстоять сам Галич. В том сражении Даниил уже участвовал верхом на коне (1213 год). Тогда же к владениям Романовичей на Волыни добавились Тихомль и Перемиль.

Разрыв между Андрашем и Лешеком сменился союзом, заключённым в Спиши. 5-летний Коломан с согласия папы Иннокентия III стал королём Галицким, Перемышль при этом достался Лешеку, а Любачев Пакославу, при содействии которого Лешек посадил Романовичей во Владимире-Волынском.

Однако после вокняжения на Волыни между Даниилом и Лешеком Белым завязалось противостояние. В 1217 году Даниил, недовольный союзом между польским князем и Мстиславом Удатным, решился выступить против поляков — это действие стало первым самостоятельным политическим актом молодого Даниила Романовича. Вскоре венгры лишили поляков владений в галицкой земле, и тогда Лешек предложил галицкое княжение Мстиславу новгородскому. Галичане же призвали на княжение Даниила, но тот предпочёл не вступать в конфликт с мощнейшей на тот момент на Руси княжеской группировкой смоленских Ростиславичей. Более того, Даниил женился на дочери Мстислава Анне и благодаря тестю, давшему гарантию своего нейтралитета, отбил у Лешека пограничные земли. Это способствовало восстановлению венгеро-польского союза против союза Мстислава с Даниилом. В ходе борьбы, шедшей с переменным успехом, Даниил руководил обороной Галича. В 1221 году в ознаменование мира на другой дочери Мстислава женился венгерский королевич Андрей.

А между тем на востоке от Руси происходили события, без преувеличения, вселенского значения. С 1206 по 1223 гг. в результате завоеваний монголов, ведомых Чингисханом, возникла огромная Монгольская империя. Ее границы тянулись от дальневосточного поморья до рубежей Ирана и Половецкой Степи. Под властью Чингисхана помимо Монгольской степи находилась значительная часть Северного Китая, Сибирь, государства Средней Азии, включая сильнейшее из них - Хорезм.

Вдогонку за наследником хорезмийского престола Джелал-ад-Дином, намеревавшимся получить помощь в Иране, Чингисхан послал 40-тысячную рать. Ее вели Джелме-нойон (Джебе) и Субедей-Богатур, два знаменитых полководца Чингисхана. Как нож сквозь масло прошло их войско через иранские и закавказские земли. Степняки не знали поражений, шли, неся разрушение и захватывая богатую добычу. Обойдя горными тропами неприступный Дербент, монголо-татары проникли на Северный Кавказ. Здесь их встретило разноплеменное войско, готовое дать отпор. Предки осетин - ясы и касоги (адыги) договорились о помощи с кочевниками половцами. Однако Субедей-богатур пошел на хитрость. Взывая к степной солидарности и тюркскому родству, он отколол кыпчаков от их северокавказских союзников. Половцы, нагруженные дарами монголо-татар, откочевали в родные степи. Ясы и касоги были разбиты, а часть их, раздосадованная предательством половцев, влилась в войско Субедея и Джебе. Чуть позже, как снег на голову, обрушились они на ничего не подозревавших кыпчаков. Половцы потерпели жестокое поражение.

Один из влиятельнейших половецких вождей хан Котян обратился за помощью к своему зятю великому галицкому князю Мстиславу Удалому. Мстислав счел такой поворот событий возможным и призвал всех старших и младших южнорусских князей поучаствовать в походе против неведомых прежде татар. Большое русское войско под предводительством трех великих князей - Мстислава Галицкого, Мстислава Черниговского и Мстислава Киевского выступило в путь.

Волынский князь Даниил шел с полками Мстислава Удалого, ему был поручен авангард, состоявший из его конной дружины и всадников Котяна. Воины Мстислава Удалого первыми наткнулись на передовые разъезды монголов и легко обратили их в бегство. Необычный вид завоевателей (странных безбородых мужчин в войлочных одеждах и в слабых кожаных доспехах, вооруженных маленькими луками и саблями вместо привычных на Руси мечей, сидевших на низкорослых лохматых лошадках) произвел на русских дружинников ошибочное впечатление.

Состоялась печально известная битва на Калке. Ранним утром 31 мая 1223 года воины Мстислава Галицкого и Даниила Волынского начали переправу через реку. Конная дружина Даниила и половцы Котяна переплыли Калку на конях и в полном вооружении. Остальные воины разделись и переправляли доспехи и оружие на плотах. Когда все они вышли на вражеский берег, встрепенулись и черниговцы. Победу и добычу хотели у них похитить! Мстислав Черниговский приказал также спешно форсировать Калку. Видя это, Мстислав Удалой, один из опытнейших и прославленных русских военачальников XIII века, отдал легкомысленный приказ. Он велел Даниилу не дожидаться, пока он выстроит все свои полки, а атаковать монголо-татар с ходу.

Ведя своих дружинников и половцев, юный Даниил врезался в неприятельские ряды. Монгольский авангард был смят, а может быть, выполняя обманный маневр по приказу Субедея и Джебе, обратился в ложное отступление - часто применявшийся монголо-татарами прием. Монгольские всадники поскакали прочь, увлекая за собой людей Даниила. В итоге русско-половецкий авангард оказался выведенным прямо на основную лаву степной конницы. Тысячи смертоносных стрел встретило русских и половцев, а потом на них обрушились силы, которые превосходили их в несколько раз. В пылу схватки Даниил даже не заметил, что был тяжело ранен копьем в грудь. А между тем его конница была обращена в бегство. Масса несущихся в панике всадников ударила в полки Мстислава Удалого, которые еще не успели завершить построение. Преследующие авангард монголо-татары смяли их окончательно и обрушились на выбирающихся из реки черниговцев. Разгром русских был колоссальный. Лишь десятый воин из черниговского, галицкого и волынского полков вернулся на родину. Сумел уйти восвояси и раненый князь Даниил Романович.

Еще более печальной оказалась судьба Мстислава Киевского и его людей. На следующий день коварный Субедей-богатур, вступив в переговоры о пропуске киевлян на Русь, с помощью предательства неких славянских промысловиков – бродников, ворвался в русский лагерь, порубил почти всех его защитников, захватил в плен великого князя и бывших с ним младших князей. В отместку за гибель своих послов, монгольские полководцы приказали положить всех пленников и раненых на землю, а сверху придавили их деревянным помостом, на котором под стоны умирающих снизу людей и пировали до вечера, праздную победу.

В дальнейшем, разорив беззащитное южнорусское пограничье, степная орда вторглась в пределы Волжской Булгарии, где, наконец, потерпела поражение. После этого Субедей и Джебе увели своих всадников к Чингисхану в Среднюю Азию, и целых 13 лет о монголах ничего не слышали на Руси.

Авторитет и силы Мстислава Удалого на Юго-Западе Руси после поражения на Калке были подорваны. В конце жизни Мстислав все ощутимее чувствовал строптивость галицкой аристократии. Многие бояре были не прочь заменить этого смоленского Ростиславича на сына Романа, первого общего для Галиции и Волыни князя. Отношения Мстислава Удалого с его зятем Даниилом Волынским испортились. Мстислав Удалой несколько раз организовывал вместе с киевским князем Владимиром Рюриковичем и ханом Котяном коалиции против Даниила в поддержку его кузена Александра Всеволодовича, лишенного некогда Волынского стола и осевшего в Белзе. Желая привлечь на свою сторону венгров, Мстислав объявил своим наследником в Галиче мужа своей второй дочери - венгерского королевича Андрея (1227 год).

Однако в середине 1220-х гг. князь Даниил Романович уже постиг все нюансы дипломатического искусства в хитросплетениях южнорусской политики. Он заключил союз с прежним своим покровителем краковским князем Лешеком Белым, и, будучи уже опытным военачальником, сам бесстрашно атаковал всех своих противников. Он отвоевал Луцкое княжество, а у западнорусского пинского князя Ростислава отнял Чарторыйск (1227 год).

После убийства Лешека Белого польской знатью Романовичи оказали его брату Конраду Мазовецкому помощь в междоусобной войне: вторглись в Великую Польшу, осадили город Калиш и взяли с него дань 1000 серебра (1229 год).

В 1231 году, когда потерпевший неудачу в борьбе за Новгород Михаил Черниговский стал претендовать на Киев, Владимир Рюрикович отдал Даниилу Поросье за помощь в защите Киева. В борьбе за Киев Даниил поддержал Владимира Рюриковича против Михаила Черниговского и Изяслава, осаждал Чернигов, но был разбит под Торческом и лишился Галича, а Владимир - Киева (1235 год).

Крупнейшая межусобица закончилась в 1236 году, когда Ярослав Новгородский из суздальских Юрьевичей взял под свой контроль Киев, разорив по пути черниговские земли. Потеря Галича толкнула Даниила даже на то, чтобы 14 октября 1235 года в качестве вассала венгерской короны участвовать в коронации Белы IV в Фехерваре, но это не принесло результатов. При описании дальнейшей борьбы за Галич в 1237 году летопись упоминает у Михаила венгерский гарнизон.

Весной 1238 года Даниил вернул город Дорогичин, подаренный Конрадом Мазовецким Добринскому ордену. Галичем Даниил смог овладеть только в конце 1238 года, воспользовавшись уходом Ростислава Михайловича с боярами на Литву.

Военные победы, дипломатическая гибкость и благородство Даниила Романовича снискали ему заслуженную славу. Кроме того, он был известен, как покровитель ремесленников, купцов, ученых людей. Даниил построил на Волыни не один новый город, укрепив его прочными каменными замками и украсив соборами. К таковым относятся новые города Холм, Львов, Угровеск и Данилов, а также обновленные Дорогичин и Каменец. С точки зрения древнерусского человека, зафиксированной в летописях, князь Даниил Романович относился к категории правителей, близких к общему для Древней Руси идеалу князя.