Родственные войны. Даниил Галицкий
Вместо введения
Проведенными рассуждениями нам удалось установить следующие исторические особенности мироустройства. Так, история древнего мира – это история стремления человечества к однополярному мироустройству, становления древних империй и грандиозных территориальных завоеваний.
С приходом Средних веков, человеческое мировоззрение существенно изменилось – мир постепенно становится многовекторным в результате изменения устремлений людей. В мироустройстве стало преобладающим стремление не к территориальному господству, а к властному доминированию. При этом, особенностью истории различных государств стали жестокие и продолжительные противостояния между родственниками различного уровня – семей, кланов, союзов и пр.
Примеров тому великое множество. Рассмотрим лишь некоторые, самые, как нам кажется, впечатляющие.
«Ты должен отойти навсегда от гордости, от самопоклонения и смиренно, с верой, надеждой и любовью принести все дары свои Тому, кто один может указать тебе истинный свет и спасение… Раньше или позже ты повергнешься во прах, сознав все свое ничтожество, и душа твоя скажет: Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение Твое славим! ...»
Соловьев В.С. “Волхвы”, 1917
Глава 1
Начнем со средневековой Руси. Общеизвестно, что историк С.М. Соловьев среди князей середины XIII века выделял двух самых талантливых политиков и полководцев - Александра Ярославича (Невского) и Даниила Романовича Галицкого. При этом не было тогда на Руси политиков, более различающихся по геополитическому видению ситуации и по личным качествам, нежели Александр и Даниил. Соловьев полагал, что долгосрочные последствия линии Александра оказались более весомыми для Российской истории, в сравнении с яркими во всех отношениях военно-государственными усилиями Даниила. В отношении истории России это, безусловно, так, однако современные украинские и белорусские историки оспаривают этот вывод применительно к истории Южной и Западной Руси XIII-XV вв.
Рассмотрим материалы историков и аналитических исследователей о жизни и деяниях родственника и оппонента Александра Невского – Даниила Галицкого. Так, Даниил Романович Галицкий - князь галицко-волынских земель Руси, политический деятель, дипломат и полководец.
Даниил принадлежал к старшей ветви Мономаховичей, которая шла от Мстислава Владимировича Великого, преемника Владимира Мономаха на киевском великокняжеском столе в 1125-1132 гг. Отец Даниила - Роман Мстиславич, правнук Мстислава Великого, являлся князем Волынским. Он впервые в русский истории сумел объединить в одно государство богатые и развитые земли русского Юго-Запада - княжества Волынское и Галицкое. Так родилось Великое Галицко-Волынское княжество, которое в дальнейшем в истории домонгольской Руси конкурировало по значимости в разделенном на 12 независимых государств Русском пространстве с Великим Владимиро-Суздальским княжеством и Господином Великим Новгородом.
Роман предполагал выстроить четкую иерархию русских князей и их уделов, усилив главенство Киева, как центрального города Руси. Великий князь Киевский должен был, по его мысли, выбираться на съезде наиболее видных и сильных удельных князей. Правители мелких и слабых княжеств на съезд не допускались. После выбора великого киевского князя все остальные князья - и великие удельные, и младшие должны были учитывать его мнение во всех внешнеполитических делах, отношениях между русскими княжествами и отчасти в вопросах внутренней политики. План этот напоминал устройство Священной Римской империи германской нации в XIII-XVI вв.
Однако отец Даниила не сумел реализовать свои замыслы. Как все волынские и галицкие князья, Роман Мстиславич, связанный родственными узами с польской династией Пястов, часто принимал участие во внутрипольских раздорах. Будучи сначала союзником, а потом противником своих юных польских кузенов Лешека Белого и его младшего брата Конрада Мазовецкого Роман был убит в битве на реке Висле у города Завихоста. На момент смерти князю Роману было 55 лет, однако его дети-наследники от второго брака находились в почти младенческом возрасте: старшему Даниилу исполнилось четыре года, а младшему Васильке – два.
Вдова Романа княгиня Анна не сумела удержаться в качестве регента при юных княжичах. Сама Анна, по версии историка А.В. Майорова, являлась дочерью византийского императора Исаака II Ангела. Правда, это мнение оспаривается. Н.И. Костомаров считал мать Даниила Галицкого сестрой Андраша II, короля Венгрии, а Н.Ф. Котляр полагал, что Анна происходила из знатного волынского боярского рода.
Внутренняя политическая жизнь Волынской и особенно Галицкой Руси всегда напоминала вулкан. Здесь имелось очень богатое и сильное боярство, которому принадлежало большая часть сельской населенной земли. Другая часть являлась вотчиной князей. Свободных крестьян-общинников почти не было. Боярство являлось противовесом княжеской власти и было разделено на множество группировок, которые соперничали друг с другом. Эти группировки могли ориентироваться на различных претендентов на княжеские столы, кто-то поддерживал великого князя. Самостоятельной социально-политической силой являлись развитые торгово-ремесленные центры - города Волыни и Галиции. Великие князья часто находили поддержку у горожан, а также опирались на свои многочисленные дружины, которые состояли из мелких и средних вотчинников. Во внутренние дела Галиции и Волыни могли вмешиваться русские князья из других уделов, а кроме того и зарубежные силы - венгры с поляками. Неудивительно, что вдова Романа Мстиславича с детьми оказалась игрушкой в руках различных, часто меняющихся ролями политических сил.
Сразу после известия о гибели Романа Мстиславича жители Галиции и Волыни признали наследником 4-летнего Даниила Романовича. Причем в Галиче это было обсуждено на вече, где тон задавали знатные бояре. Опекуном и регентом Даниила стал волынский боярин Мирослав (что и послужило основой предположения о кровном родстве княгини Анны и боярина Мирослава).
Однако противники погибшего Романа сразу подняли голову. Отец его первой супруги, в 1203 году насильно постриженный им с женой и дочерью в монахи, бывший киевский князь Рюрик Ростиславович сбросил ризу и вновь овладел Киевом. В союзе с черниговскими князьями Игорем Святославичем Новгород-Северским и его детьми, а также с половцами он двинулся на Галицко-Волынскую землю. Княгиня Анна обратилась за помощью к побратиму своего супруга венгерскому королю Андрашу (Андрею) II. Узнав о приближении венгерских рыцарей, половцы ушли восвояси, а Рюрик с союзниками был вынужден ретироваться. Но как только мадьярские силы оставили Галич, Рюрик с черниговцами, смолянами и берендеями вновь появились в Галиции.
Часть галицких бояр решила, что маленький Даниил - не лучший правитель для их земли. Король Андраш II, к которому опять взывала Анна, был занят внутренней смутой и не прислал помощь. Галич охватило восстание. Анна с детьми бежала на Волынь. В Галиче верховодил видный галицкий боярин Владислав из рода Кормиличей. Он некогда был изгнан князем Романом из Галича и нашел приют в Новгороде Северском у князя Игоря Святославича. Его женой являлась Ярославна, дочь знаменитого галицкого князя Ярослава Осмомысла. Теперь боярин Владислав предложил прекратить войну с Рюриком Киевским и его союзниками. Он считал, что галицкий престол нужно передать сыновьям Игоря Новгород-Северского, двое из которых приходились внуками Ярославу Осмомыслу. На том и порешили.
После развёрнутых Игоревичами против галицких бояр репрессий венгры, поляки и волынские князья посадили на княжение в Галиче Даниила (1211 год), но вскоре после ухода покровителей княгиня была изгнана боярами, а 10-летний Даниил, плакавший о её отъезде, ранил мечом коня под тиуном, посланным вернуть его. В следующем году Андраш вернул в Галич княгиню и Даниила, но они вновь были вынуждены бежать в Венгрию после приведения боярами в Галич Мстислава пересопницкого, двоюродного дяди Романовичей. Тогда Андраш вступил в соглашение с захваченным им Владиславом Кормиличичем, и тот, будучи боярином, стал княжить в Галиче. Княгиня с Даниилом уехала от Андраша к Лешеку, и тот провёл поход на Галич: Владислав с его венгерскими и чешскими контингентами был разбит, но смог отстоять сам Галич. В том сражении Даниил уже участвовал верхом на коне (1213 год). Тогда же к владениям Романовичей на Волыни добавились Тихомль и Перемиль.
Разрыв между Андрашем и Лешеком сменился союзом, заключённым в Спиши. 5-летний Коломан с согласия папы Иннокентия III стал королём Галицким, Перемышль при этом достался Лешеку, а Любачев Пакославу, при содействии которого Лешек посадил Романовичей во Владимире-Волынском.
Однако после вокняжения на Волыни между Даниилом и Лешеком Белым завязалось противостояние. В 1217 году Даниил, недовольный союзом между польским князем и Мстиславом Удатным, решился выступить против поляков — это действие стало первым самостоятельным политическим актом молодого Даниила Романовича. Вскоре венгры лишили поляков владений в галицкой земле, и тогда Лешек предложил галицкое княжение Мстиславу новгородскому. Галичане же призвали на княжение Даниила, но тот предпочёл не вступать в конфликт с мощнейшей на тот момент на Руси княжеской группировкой смоленских Ростиславичей. Более того, Даниил женился на дочери Мстислава Анне и благодаря тестю, давшему гарантию своего нейтралитета, отбил у Лешека пограничные земли. Это способствовало восстановлению венгеро-польского союза против союза Мстислава с Даниилом. В ходе борьбы, шедшей с переменным успехом, Даниил руководил обороной Галича. В 1221 году в ознаменование мира на другой дочери Мстислава женился венгерский королевич Андрей.
А между тем на востоке от Руси происходили события, без преувеличения, вселенского значения. С 1206 по 1223 гг. в результате завоеваний монголов, ведомых Чингисханом, возникла огромная Монгольская империя. Ее границы тянулись от дальневосточного поморья до рубежей Ирана и Половецкой Степи. Под властью Чингисхана помимо Монгольской степи находилась значительная часть Северного Китая, Сибирь, государства Средней Азии, включая сильнейшее из них - Хорезм.
Вдогонку за наследником хорезмийского престола Джелал-ад-Дином, намеревавшимся получить помощь в Иране, Чингисхан послал 40-тысячную рать. Ее вели Джелме-нойон (Джебе) и Субедей-Богатур, два знаменитых полководца Чингисхана. Как нож сквозь масло прошло их войско через иранские и закавказские земли. Степняки не знали поражений, шли, неся разрушение и захватывая богатую добычу. Обойдя горными тропами неприступный Дербент, монголо-татары проникли на Северный Кавказ. Здесь их встретило разноплеменное войско, готовое дать отпор. Предки осетин - ясы и касоги (адыги) договорились о помощи с кочевниками половцами. Однако Субедей-богатур пошел на хитрость. Взывая к степной солидарности и тюркскому родству, он отколол кыпчаков от их северокавказских союзников. Половцы, нагруженные дарами монголо-татар, откочевали в родные степи. Ясы и касоги были разбиты, а часть их, раздосадованная предательством половцев, влилась в войско Субедея и Джебе. Чуть позже, как снег на голову, обрушились они на ничего не подозревавших кыпчаков. Половцы потерпели жестокое поражение.
Один из влиятельнейших половецких вождей хан Котян обратился за помощью к своему зятю великому галицкому князю Мстиславу Удалому. Мстислав счел такой поворот событий возможным и призвал всех старших и младших южнорусских князей поучаствовать в походе против неведомых прежде татар. Большое русское войско под предводительством трех великих князей - Мстислава Галицкого, Мстислава Черниговского и Мстислава Киевского выступило в путь.
Волынский князь Даниил шел с полками Мстислава Удалого, ему был поручен авангард, состоявший из его конной дружины и всадников Котяна. Воины Мстислава Удалого первыми наткнулись на передовые разъезды монголов и легко обратили их в бегство. Необычный вид завоевателей (странных безбородых мужчин в войлочных одеждах и в слабых кожаных доспехах, вооруженных маленькими луками и саблями вместо привычных на Руси мечей, сидевших на низкорослых лохматых лошадках) произвел на русских дружинников ошибочное впечатление.
Состоялась печально известная битва на Калке. Ранним утром 31 мая 1223 года воины Мстислава Галицкого и Даниила Волынского начали переправу через реку. Конная дружина Даниила и половцы Котяна переплыли Калку на конях и в полном вооружении. Остальные воины разделись и переправляли доспехи и оружие на плотах. Когда все они вышли на вражеский берег, встрепенулись и черниговцы. Победу и добычу хотели у них похитить! Мстислав Черниговский приказал также спешно форсировать Калку. Видя это, Мстислав Удалой, один из опытнейших и прославленных русских военачальников XIII века, отдал легкомысленный приказ. Он велел Даниилу не дожидаться, пока он выстроит все свои полки, а атаковать монголо-татар с ходу.
Ведя своих дружинников и половцев, юный Даниил врезался в неприятельские ряды. Монгольский авангард был смят, а может быть, выполняя обманный маневр по приказу Субедея и Джебе, обратился в ложное отступление - часто применявшийся монголо-татарами прием. Монгольские всадники поскакали прочь, увлекая за собой людей Даниила. В итоге русско-половецкий авангард оказался выведенным прямо на основную лаву степной конницы. Тысячи смертоносных стрел встретило русских и половцев, а потом на них обрушились силы, которые превосходили их в несколько раз. В пылу схватки Даниил даже не заметил, что был тяжело ранен копьем в грудь. А между тем его конница была обращена в бегство. Масса несущихся в панике всадников ударила в полки Мстислава Удалого, которые еще не успели завершить построение. Преследующие авангард монголо-татары смяли их окончательно и обрушились на выбирающихся из реки черниговцев. Разгром русских был колоссальный. Лишь десятый воин из черниговского, галицкого и волынского полков вернулся на родину. Сумел уйти восвояси и раненый князь Даниил Романович.
Еще более печальной оказалась судьба Мстислава Киевского и его людей. На следующий день коварный Субедей-богатур, вступив в переговоры о пропуске киевлян на Русь, с помощью предательства неких славянских промысловиков – бродников, ворвался в русский лагерь, порубил почти всех его защитников, захватил в плен великого князя и бывших с ним младших князей. В отместку за гибель своих послов, монгольские полководцы приказали положить всех пленников и раненых на землю, а сверху придавили их деревянным помостом, на котором под стоны умирающих снизу людей и пировали до вечера, праздную победу.
В дальнейшем, разорив беззащитное южнорусское пограничье, степная орда вторглась в пределы Волжской Булгарии, где, наконец, потерпела поражение. После этого Субедей и Джебе увели своих всадников к Чингисхану в Среднюю Азию, и целых 13 лет о монголах ничего не слышали на Руси.
Авторитет и силы Мстислава Удалого на Юго-Западе Руси после поражения на Калке были подорваны. В конце жизни Мстислав все ощутимее чувствовал строптивость галицкой аристократии. Многие бояре были не прочь заменить этого смоленского Ростиславича на сына Романа, первого общего для Галиции и Волыни князя. Отношения Мстислава Удалого с его зятем Даниилом Волынским испортились. Мстислав Удалой несколько раз организовывал вместе с киевским князем Владимиром Рюриковичем и ханом Котяном коалиции против Даниила в поддержку его кузена Александра Всеволодовича, лишенного некогда Волынского стола и осевшего в Белзе. Желая привлечь на свою сторону венгров, Мстислав объявил своим наследником в Галиче мужа своей второй дочери - венгерского королевича Андрея (1227 год).
Однако в середине 1220-х гг. князь Даниил Романович уже постиг все нюансы дипломатического искусства в хитросплетениях южнорусской политики. Он заключил союз с прежним своим покровителем краковским князем Лешеком Белым, и, будучи уже опытным военачальником, сам бесстрашно атаковал всех своих противников. Он отвоевал Луцкое княжество, а у западнорусского пинского князя Ростислава отнял Чарторыйск (1227 год).
После убийства Лешека Белого польской знатью Романовичи оказали его брату Конраду Мазовецкому помощь в междоусобной войне: вторглись в Великую Польшу, осадили город Калиш и взяли с него дань 1000 серебра (1229 год).
В 1231 году, когда потерпевший неудачу в борьбе за Новгород Михаил Черниговский стал претендовать на Киев, Владимир Рюрикович отдал Даниилу Поросье за помощь в защите Киева. В борьбе за Киев Даниил поддержал Владимира Рюриковича против Михаила Черниговского и Изяслава, осаждал Чернигов, но был разбит под Торческом и лишился Галича, а Владимир - Киева (1235 год).
Крупнейшая межусобица закончилась в 1236 году, когда Ярослав Новгородский из суздальских Юрьевичей взял под свой контроль Киев, разорив по пути черниговские земли. Потеря Галича толкнула Даниила даже на то, чтобы 14 октября 1235 года в качестве вассала венгерской короны участвовать в коронации Белы IV в Фехерваре, но это не принесло результатов. При описании дальнейшей борьбы за Галич в 1237 году летопись упоминает у Михаила венгерский гарнизон.
Весной 1238 года Даниил вернул город Дорогичин, подаренный Конрадом Мазовецким Добринскому ордену. Галичем Даниил смог овладеть только в конце 1238 года, воспользовавшись уходом Ростислава Михайловича с боярами на Литву.
Военные победы, дипломатическая гибкость и благородство Даниила Романовича снискали ему заслуженную славу. Кроме того, он был известен, как покровитель ремесленников, купцов, ученых людей. Даниил построил на Волыни не один новый город, укрепив его прочными каменными замками и украсив соборами. К таковым относятся новые города Холм, Львов, Угровеск и Данилов, а также обновленные Дорогичин и Каменец. С точки зрения древнерусского человека, зафиксированной в летописях, князь Даниил Романович относился к категории правителей, близких к общему для Древней Руси идеалу князя.
Глава 2
Продолжим. Вскоре в руках Даниила оказался и Киев. Обладая Волынским княжеством, где теперь сидел его верный вассал и брат Василько, а также Галицией и Киевщиной, великий князь Даниил Романович превратился в одного из самых могущественных русских правителей. Теперь он мог попытаться вернуться к той политике усиления центральной власти, которую вели в свое время Владимир Мономах и Мстислав Великий, о которой мечтал в начале XIII века его отец Роман.
Однако начавшееся татаро-монгольское нашествие перечеркнуло эти планы.
Бату-хан, прозванный на Руси Батыем, внук Чингисхана, привел свои многочисленные и разноплеменные войска к русским границам. Правой рукой Батыя являлся его воспитатель, известный на Руси по битве на Калке, - Субедей-богатур. В 1236 году была покорена Волжская Булгария. С декабря 1237 года Батый разгромил силы великого княжества Рязанского и великого княжества Владимиро-Суздальского. Монголо-татары взяли в январе-апреле 1238 года в северо-восточных русских землях 14 городов, включая новгородский пригород Торжок, но, испугавшись надвигающейся весенней распутицы, которая сделала бы для их конницы непроходимыми русские леса и болота, не дойдя до Великого Новгорода 100 км, повернули назад. Не желая идти уже опустошенными территориями, Батый прошел по пограничью Смоленского и Черниговского княжеств. Неожиданно для хана стойкое сопротивление оказал черниговский городок Козельск. Здесь полегло до 4 тыс. воинов Батыя. Уничтожив город и его жителей, Бытый отошел в Поволжские степи. Здесь летом и осенью 1238 гола он победил и присоединил к себе половцев. Лишь старый хан Котян не покорился и увел несколько тысяч своих людей в Венгрию.
Эти несчастья Северо-Восточной Руси и ее восточных соседей не привели к прекращению ни междоусобиц на Юге Руси, ни даже к прекращению участия в них северо-восточных князей. Конечно, удельный князь переяславль-залесский Ярослав Всеволодович был случайным претендентом на Киев. А смертельную борьбу за Киев вели великий Галицко-Волынский князь Даниил Романович и представитель более старшей ветви Рюриковичей, потомок Святослава II (третьего сына Ярослава Мудрого) великий Чернигово-Северский князь Михаил Всеволодович.
Оба князя попеременно владели Киевом. В 1239 году городом завладел Даниил. Известно, что в преддверии Батыева похода на Южную и Юго-Западную Русь и Даниил, и Михаил отбыли в Польшу и Венгрию в надежде через династические браки своих сыновей добиться военного союза с зарубежными соседями Руси и вместе с ними выступить против монголов. Михаил успешно женил своего сына на дочери венгерского короля. Сватовство сына Даниила Галицкого Льва к другой дочери венгерского короля затянулось (брак был осуществлен лишь в конце 1240 гг.) Что же касается военного союза против Батыя, то здесь оба великих князя не преуспели.
Тем временем Батый в 1239 году завоевал Чернигово-Северскую и Переяславскую земли. Двоюродный брат Батыя хан Мунке (Менгу-хан) подошел к Киеву. Очарованный его красотой, Мунке предложил киевлянам сдаться на выгодных условиях. Даниил Галицкий оставил в Киеве своего боярина тысяцкого Дмитра. Киевляне не приняли предложение Мунке и убили послов. Мунке не имел приказа джихангира (главнокомандующего) Бату-хана о штурме города и отошел. Но тяжелая доля не миновала Киев, - в сентябре 1240 года он был осажден главными силами Батыя, а в декабре пал в ходе штурма. Большая часть защитников города и оставшегося в нем населения была перебита. Воеводу Дмитра, захваченного в плен, Бату-хан пощадил и приблизил к себе.
В 1241 году Батый уже воевал в Галицко-Волынской земле. Пал Владимир-на-Волыни, Галич, Каменец, Ладыжин-на-Буге и ряд других городов. Но были и такие юго-западные города, которые Батый не взял (к примеру, неприступный Кременец с каменным замком) или которые обошел. В отличие от Владимиро-Суздальского княжества значительная часть военных ресурсов Галицко-Волынского княжества сохранилась и после Батыева нашествия на Южную и Юго-Западную Русь.
В 1241 году двумя потоками через Волынь и Галицию полчища Батыя ушли в Венгрию и Польшу. По версии русских летописей, это было сделано по совету пленного воеводы Дмитра, который таким образом желал помочь своей земле. Западная Русь (Полоцкая, Минская, Пинская и прочие земли) вообще не была затронута Батыем.
Поход Батыя 1241-1242 гг. в страны Центральной Европы - в Польшу, Венгрию, Моравию, Силезию и Сербию, - его вторжение в восточные австрийские области и на побережье Адриатического моря, все это принесло джихангиру победы, огромную военную добычу и неисчислимый полон. Однако степной властелин быстро понял, что отдаленные от степных кочевий лесистые и гористые страны Центральной Европы непригодны для расселения кочевников, как собственно и Русь. Но Северо-Восточные, Южные и Юго-Западные области Руси еще можно было удерживать в вассальной зависимости, пользуясь близостью к их границам поволжских и причерноморских степей.
Ничего этого нельзя было сказать о Польше и Венгрии и, как показало время, Западной Руси. Она так и осталась «белой», т.е. независимой, не платившей дани монголо-татарам. В 1242 году Батый, узнав о смерти своего дяди монгольского императора Угедея, поспешил в Каракорум на курултай Чингизидов. Курултай должен был выбрать нового монгольского императора. Монгольские войска навсегда покинули центрально-европейские области.
В это время Даниил Галицкий с семьей находился в польском городе Вышгороде у мазовецкого князя Болеслава. В 1242 году Даниил вернулся в свое княжество и занялся его восстановлением. Великий князь заново отстроил пострадавшие города, воссоздал их крепости, наполнил жителями. Даниил позаботился о привлечении в свою землю беженцев из других княжеств.
В тоже время все исторические источники подчеркивают сложные и противоречивые отношения князя с галицкой аристократией. Даниил Романович постоянно был вынужден искать точки соприкосновения со своими боярами, пресекать ссоры боярских кланов, своеволие отдельных бояр. Покровительство Даниила горожанам (купцам и ремесленникам) сделало последних надежными политическими союзниками великого князя. Щедрость и уважение князя к своей дружине обеспечивали ее верность, что также способствовала прочности его позиций. Опираясь на города и дружину, Даниилу удавалось проводить удачную социальную политику.
Относительная стабильность внутренней политической обстановки позволила Даниилу успешно отразить поход бологовских князей, присягнувших Батыю. Победой в 1245 году Даниила закончилась его продолжительная борьба с черниговскими князьями. Под Ярославом Галицким Даниил Романович разгромил своих противников.
Так, огромное, объединенное польско-венгерское войско короля Бэлы IV перевалило через Карпатские горы и осадило город Ярослав. Командовал этим разноплеменным воинством старый противник князя Даниила венгерский бан Фильней, а идейным вдохновителем предприятия был сын Михаила Черниговского Ростислав. Он убедил в целесообразности похода на Галич венгерского короля, а также кинулся за помощью и в Польшу. Там он ее получил от польского князя Болеслава Стыдливого, чья мать Гремислава была русской княжной и сочувствовала Ростиславу. Оставив свою семью при ее дворе, Ростислав вернулся в Венгрию, ведя за собой полки польского воеводы Флориана. Мало того, он получил поддержку от галицких бояр-перебежчиков, которые со своими дружинами присоединились к нему, как только армия завоевателей пересекла границу Руси.
Однако был во всем этом еще один нюанс, и заключался он в том, что вряд ли король Бэла отправил такую громаду войск только для того, чтобы поддержать Ростислава. Венгерский правитель имел свои виды на русские земли, и когда неугомонный черниговец сделал бы свое дело, он бы просто отправил его в расход за ненадобностью, а сам воспользовался бы результатами похода на Юго-Западную Русь. И потому это вторжение представляло смертельную опасность.
Даниил и его брат Василько понимали — промедление подобно смерти, а потому их действия были очень грамотные, быстрые и непредсказуемые для врага. Коалиции Ростислава братья противопоставили собственную коалицию — на помощь им шли войска литовского князя Миндовга и мазовецкого князя Конрада. Конрада, который когда-то подарил Дрогичин тамплиерам, а потом был несколько раз нещадно бит Даниилом — после этого мазовецкий князь переосмыслил свою политику и заключил с братьями союз.
Даниил действует молниеносно. Собрав всех своих ратников и соединив их с воинством Василька, повел полки навстречу врагу, благо тот своей нерасторопностью сам сыграл на руку галицкому князю. Увидев, что в Ярославе находится достаточно войск, причем не только городское ополчение, но и дружины преданных Даниилу бояр, Ростислав не рискнул идти на приступ, а двинулся на Перемышль и захватил его. После этого вновь пошел на Ярослав, снова взял город в осаду и начал готовить штурм.
Однако подобные метания сыграли свою негативную роль, и Ростислав потерял одно из своих главных преимуществ, которое было у него - время. Но дальше события приняли и вовсе неожиданный поворот - пока его воины сооружали осадную технику и вели инженерные работы, ворота города распахнулись, и осажденные пошли на вылазку. Натиск был настолько внезапным и неожиданным, что Ростислав велел воинам все бросить и спешно отступить, опасаясь понести большие потери до еще решающего столкновения.
Защитники уничтожили все вражеские сооружения и ушли за стены, а Ростислав, вернув войска на позиции, вместо того чтобы продолжить боевые действия, организовал турнир. Польские и венгерские рыцари устроили яркое представление для горожан, которые толпились на стенах города, а когда на коня взгромоздился Ростислав и вступил в схватку с рыцарем Воршем, радостный крик прокатился по стенам Ярослава. Опрокинутый вместе с конем на землю Ростислав наглотался пыли, а его оружие и доспехи достались победителю. Князь с вывихнутым плечом оказался в шатре на койке, его русские союзники истолковали это падение как дурное предзнаменование.
Полки Даниила стремительно приближались к реке Сан, впереди, тщательно проводя разведку на местности, двигались половецкие отряды и сторожевой полк воеводы Андрея. У брода через Сан Даниил остановил рать — войска стали вооружаться для битвы под прикрытием реки, потому что, как оно повернется на другом берегу, не знал никто. Брод был глубоким, сначала переправилась половецкая конница и сразу же устремилась вперед. Но степняков одернул гонец от галицкого князя — никаких грабежей, следить за местностью и прикрывать переправу главных сил. Русские полки вошли в реку и начали быстро переходить на другой берег, где сразу же строились в боевые порядки. Если бы Ростислав не тянул время, то у него был бы прекрасный шанс здорово осложнить жизнь Даниилу.
Даниил, развернув полки традиционным построением - большой полк, а также полки правой и левой руки, он начал наступление на врага. Сам князь вел левое крыло, усиленное дружиной, которое по его замыслу должно было стать ударным, а центром боевого построения командовал воевода Андрей, и ему предстояла труднейшая задача - связать боем главные силы Ростислава. Князь Василько с дружиной шел во главе полка правой руки, выходя прямо на польские отряды воеводы Флориана.
Вместе с отцом шел на битву его сын Лев - для княжича это был первый бой, а потому к нему приставили самых лучших воинов, поскольку в бою галицкому князю будет не до сына.
Поляки двинулись против Василька, а Ростислав повел своих гридней и дружины галицких перебежчиков прямо на полк Даниила, надеясь сокрушить его одним мощным натиском. Главную ударную силу — полк венгерских рыцарей — бан Фильней оставил при себе, ожидая, что, когда русские полки увязнут в бою и выдохнутся, он введет его в бой. Между тем Ростислав уже шел в атаку на Даниила, но неожиданно сам оказался под ударом - его атаковал полк воеводы Андрея, и князю пришлось спешно менять направление атаки. Конная дружина воеводы схлестнулась с черниговскими гриднями и боярскими отрядами, от страшного встречного удара десятки всадников вылетели из седел, треск ломаемых копий и стук щитов прокатился по всему полю сражения. Вои Ростислава навалились на галичан и стали их теснить, но подоспели пешие ратники и плотными рядами ударили по врагу. Ростислав ввел в бой свежие войска и, встав впереди гридней, лично повел их в атаку - часть войск Андрея дрогнула и побежала назад к Сану. Остальных воеводе удалось остановить, - Андрей бил отступающих мечом плашмя по плечам и спинам.
Даниил, обходя с краю со своим полком сражение, тоже заметил, в каком трудном положении оказался его лучший воевода, и спешно послал ему на выручку 20 бояр с ратниками. В итоге натиск Ростислава был остановлен, и теперь уже галицкие ратники стали теснить его полки.
Несладко пришлось и Васильку — увидев несущуюся на его полк лавину закованных в железо поляков, он выдвинул вперед пешее воинство - прикрывшись щитами в рост человека, ратники опустили копья, и в эту стену с разгона врезались тысячи людей и лошадей. Рыцарство увязло в плотных рядах русской рати, и началась отчаянная рукопашная схватка.
Даниил тем временем обошел место сражения Ростислава с Андреем и вышел прямо на рыцарский полк бана Фильнея — княжеский рог протрубил сигнал, и галицкая дружина врубилась в венгерские ряды. Этого Фильней никак не ожидал, он в это время спокойно ездил среди рядов своего воинства, выжидая момента для удара.
Нападение русских было внезапным, но бан был боец опытный, а потому сразу же повел своих рыцарей в контратаку - княжеский воевода Шелв был ранен, а Даниил окружен венграми, которые стали стаскивать его с коня. Ударами боевого топора князь раскидал врагов и вырвался из полона. Даниил помчался, туда, где отчаянно бился бан Фильней. Но раньше его там очутился сын - Лев бросился на королевского полководца и разбил копье о его щит, но тут вихрем налетел Даниил с гриднями и ударом топора сбросил Фильнея на землю. Порубив стоявших на его пути венгров, князь прорвался к королевскому знамени, срубил знаменосца и встав на стременах, разорвал венгерский стяг пополам. Видевшие это рыцари дрогнули и обратились в бегство, а за ними следом побежали и воины Ростислава. Когда Василько опрокинул полки Флориана, бегство врагов стало всеобщим. За ними ринулись в погоню и гнали через поля и овраги - князь Даниил выехал на холм и, осмотрев местность, решил возглавить преследование, но брат Василько этому воспротивился, и погоня продолжалась без князя.
Разбитое королевское воинство гнали до самой ночи, конница возвращалась из погони далеко за полночь, везя с собой много богатой добычи и гоня множество пленных. Воевода Андрей захватил в плен и бана Фильнея, которому не удалось покинуть поле боя, и привел его к князю Даниилу, чтобы тот решил судьбу венгерского полководца.
Глава 3
Итак, князь Даниил одержал славную для полководца победу в Ярославской битве. После этого устроил княжеский суд над побежденными, продемонстрировав всю свою любовь к Западу, которую ему частенько пытаются приписать, — по его приказу Фильнея тут же прикончили, а вместе с ним перебили массу пленных рыцарей и дворян. Случай довольно редкий, но князь понимал, что врагам просто необходимо преподать кровавый урок, чтобы надолго запомнили. Даниил Романович искренне ненавидел западных захватчиков, и когда впоследствии искал союза с католическими державами против Батыя, то это вовсе не означает, что он преклонялся перед их ценностями — просто монголов он ненавидел сильнее. Но это будет потом, а в этот день, на поле битвы у города Ярослава, князь фактически возродил великую державу своего отца и на время положил конец агрессии католических держав на Юго-Западную Русь. Даниил выиграл главную битву в своей жизни, и эта победа положила предел внутренним смутам в Галицком княжестве, поскольку теперь никто не рисковал выступить против братьев Романовичей. Полный разгром нашествия с Запада поднял престиж Даниила на небывалую высоту. На Юге Руси он опять стал самым могущественным князем.
Это могущество было необходимо Даниилу, ибо он не собирался признавать над собой верховную власть Золотой Орды. Непокорный Батыю галицко-волынский князь собирался освободить от ордынской зависимости и те русские земли, которые были принуждены ее признать. Для этой цели он искал союзников в русских землях и за их пределами.
На Западе Европы и в центральноевропейских странах, подвергшихся монгольской агрессии, полагали, что лучше не дразнить нового могущественного соседа. На Руси, где единого государства давно не существовало, и каждый русский князь в центре внимания держал суверенитет своего княжества, действия Даниила воспринимались как попытка вмешаться во внутренние дела и принизить самостоятельность той или иной земли в пользу Галиции и Волыни. К несчастью для Руси, ко времени Батыева нашествия политическая раздробленность полностью соответствовала уровню социально-экономического развития всех русских земель. Более того, она способствовала их экономическому прогрессу и культурному процветанию, а потому у современников Даниила - у княжеско-боярской элиты и у простых горожан и селян - совершенно не было осознания необходимости государственного единства.
Кроме того, военный потенциал Золотой Орды и стоящей за ее спиной всей Монгольской империи был настолько могуч, что даже военно-политическое единство Руси, возникни такое, не гарантировало успеха, в то время как новое опустошение от войны было неизбежным. Огромная военная мощь Батыя, продемонстрированная им в русских походах, настроила большинство князей и бояр, разоренных Батыем уделов, на поиск консенсуса с завоевателем. Золотая Орда Батыя была лишь частью обширной Монгольской империи, а ее властитель, по данным папского легата Плано Карпини, имел под рукой до 600 тыс. конных воинов, умевших обращаться с китайскими стенобитными машинами, таранами и пороками (катапультами), перед которыми были бесполезны стены русских деревянных городов. Вассальная зависимость от золотоордынского хана, выражавшаяся в утверждении им князей на их престолах ханскими ярлыками и выплата дани (ордынского выхода) всеми сословиями кроме духовенства, представлялась им вполне приемлемым вариантом. Кочевники не стали расселяться на Руси из-за непригодности для их хозяйства и образа жизни местных природно-климатических условий.
Завоеватели, будучи язычниками, между тем в силу особенностей монгольских верований уважительно относились ко всем религиям, включая православие. Сын Батыя Сартак сам исповедывал христианство, очевидно, арианского толка. Сопротивление грозило неминуемой карательной ратью, рассуждали северо-восточные князья, эта рать принесет новые поражения, смерти и унижения. К такому выводу пришел в 1243 году великий князь Владимиро-Суздальский Ярослав Всеволодович, поехав к Батыю и получив от него ярлык на Русь. Такого подхода после смерти Ярослава и своей поездки в Сарай-Бату (резиденцию Батыя) и в столицу монгольской империи Каракорум придерживался до конца жизни и его старший сын Александр Ярославич. Аналогично мыслил великий черниговский князь Михаил со своими детьми, и еще многие-многие другие князья Северо-Восточной и Южной Руси. Из многих зол, они пытались выбрать меньшее. Так что, исследователи полагают, мужественная и достойная уважения позиция Даниила в отношении монголо-татар, была обречена, скорее всего, на поражение из-за сочетания объективных и субъективных факторов его времени.
Смыслом внутренней политики Даниила Романовича на Юго-Западе Руси являлось воссоздание единого Галицко-Волынского княжества и укрепление в нем центральной великокняжеской власти. Объективно только это могло ввести Галицко-Волынскую землю в число наиболее значимых государственных образований Руси и прекратить как внутренние междоусобицы, так и вмешательство в галицкие дела различных внешних сил: русских князей, венгерских и польских монархов. С другой стороны, объединенное Галицко-Волынское княжество при условии внутренней стабильности, само могло диктовать свою волю другим русским землям и ближайшим иностранным соседям, что соответствовало интересам и галицко-волынской аристократии, и всему населению Юго-Западной Руси. Естественно, что это понимали русские, польские и венгерские соседи Галицко-Волынской Руси и в их интересах было не допустить подобного оборота событий.
Резкое усиление позиций Даниила вызвало беспокойство в Золотой Орде. Даниил был вынужден в 1245-1246 гг. поехать в Сарай, признать зависимость от ханов, чтобы сохранить государство.
Теперь уже мирные отношения с татарами, в свою очередь, подтолкнули запад искать союза с Даниилом. Знаменитый Плано Карпини уже по дороге в Орду, заговорил с Васильком, а затем и с самим Даниилом о воссоединении церквей. Король Венгрии Бела IV, отказавшийся выдать свою дочь Констанцию за Льва Даниловича в 1240 году, во время взятия монголами Киева, теперь сам возобновил сватовство, и брак состоялся в 1247 году. Эта родственная связь повела к тому, что Даниил принял участие в борьбе венгерского короля с чешским из-за австрийского наследства (походы 1248 и 1253 гг.), причём сын его Роман женился на наследнице австрийского герцогства в 1252 году и заявил свои притязания на эту область.
Даниил согласился принять королевский венец и в январе 1254 года, и был коронован в Дорогичине. Ранее в 1253 году Иннокентий IV объявил крестовый поход против Орды, призвав к участию в нём сначала христиан Богемии, Моравии, Сербии и Померании, а затем и католиков Прибалтики, в числе которых с начала 1251 года была, хотя и временно, Литва во главе с королём Миндовгом. Однако Даниил уклонился от воссоединения церквей, и призыв к крестовому походу тоже остался декларацией.
Даниил нашёл союзников и в восточной Руси: среди русских князей союзником Даниила Романовича был младший брат Александра Невского - Андрей Ярославич. Он полагал, что ордынскую зависимость можно сбросить. После смерти в Каракаруме отца Александра и Андрея - великого князя Владимиро-Суздальского Ярослава Всеволодовича, регент императорского престола ханша Туракина (вдова императора Угедея), не очень хорошо разбиравшаяся в устройстве Руси, дала Александру Ярославичу, как старшему брату, более старший ярлык - на великое княжение Киевское, а Андрей Ярославич получил великое княжение Владимирское. Между тем, Киевская земля к 1246 году представляла собой сплошные руины. К тому же к середине XIII века владимиро-суздальские князья воспринимались там, как чужие. Александр Ярославич был оскорблен таким поворотом дел. Он не поехал в Киев и затаил обиду на младшего брата, вассалом которого он, Александр, как наследник отцовского Переяславль-Залессского удела, теперь оказался. Военно-политический союз великого князя Владимирского Андрея и великого князя Галицко-Волынского Даниила был оформлен династическим браком Андрея и дочери Даниила Романовича.
В 1250 году сподвижник Даниила митрополит Кирилл лично венчал во Владимире Андрея Ярославича владимирского с Устиньей (Анной) Даниловной, затем посетил Александра Невского в Новгороде, причём его приезд совпал с приездом папских послов. Но уже в 1252 году Андрей Ярославич был свергнут войском Сартака, а ярлык на великое княжение владимирское передан более лояльному брату Александру Невскому.
В это время темником татарским в юго-западной Руси был Куремса, и первый эпизод его наступления на пограничные галицко-волынские земли — занятие Бакоты (в Подолии) — относится именно к этому времени. Затем он провёл ещё два похода (под Кременец и Холм), не принесших решительных результатов.
Не позднее 1248 года второй женой Даниила стала племянница великого князя литовского Миндовга (дочь неизвестного по имени брата Миндовга, сестра главного внутриполитического соперника Миндовга Товтивила), а в 1254 году утихла многолетняя борьба с литовцами - Шварн Данилович женился на дочери Миндовга, а вернувшийся из Австрии Роман Данилович получил Новогрудок.
С 1255 года Даниил Романович своими силами начал воевать с ордынцами. Даниил очистил от татар Понизье и Киевскую землю, угрожая Киеву, которым по ярлыку владел Александр Невский. Но литовцы атаковали окрестности Луцка за то, что военные действия были начаты до их подхода, но Василько разгромил их. В том же 1255 году новый римский папа Александр IV разрешил Миндовгу воевать Русскую землю, после чего Даниил прекратил отношения с папой, сохранив королевский титул для себя и право на этот титул для своих преемников.
Новый ордынский властитель младший брат Батыя хан Берке сменил Куремсу на темника Бурундая. Последний пришел в Южную Русь с огромным войском. Он обещал не воевать Галицко-Волынскую землю, если великий князь Даниил сам сроет укрепления городов. Даниил не был уверен в успехе в случае столкновения с Бурундаем и выполнил условия ордынского воеводы.
В 1258 году, то есть незадолго до или уже во время этого похода произошло убийство князя Чёрной Руси Романа Даниловича Войшелком и Товтивилом. Год спустя, Бурундай с Васильком проследовал в Польшу и взял Сандомир. В 1260 году Даниил Романович отправил часть войска на помощь королю Венгрии Беле IV, так как последний вступил в очередной конфликт с богемским королём.
Последним военным предприятием Даниила Галицкого стала война с Литвой. Воодушевленные ослаблением юго-западных русских городов литовцы вторглись на Волынь. Даниил разгромил их в поле и выгнал за пределы своих границ.
Следует особым образом отметить, раз уж речь пошла о взаимоотношениях родственников. Выделение огромных владений Васильку Романовичу (Владимира, затем Луцка, Пересопницы, Белза, Берестья) не привело ни к одному конфликту между братьями, в том числе тогда, когда Даниил был вынужден возвращаться на Волынь после неудач в борьбе за Галич. Даниил и его сыновья не противились передаче Волыни наследникам Василька.
В 1264 году, находясь в своей резиденции в Холме, великий князь Даниил Романович разболелся и вскоре скончался. Его похоронили в холмской церкви Богородицы, построенной, как и весь город Холм, на средства и по приказу самого Даниила.
Благородный образ Даниила, князя и полководца, сохранился в русских летописях. Как сильного правителя описывают Даниила Романовича также венгерские, польские и австрийские хроники.
Грозная и прекрасная Великая домонгольская Русь уходила в прошлое вместе со своими великими князьями. 20 сентября 1246 года в ставке Батыя был убит великий князь Михаил Черниговский. 30 сентября 1246 года в Каракоруме был отравлен великий князь Ярослав Всеволодович.
Последним из троицы великих князей домонгольской Руси был Даниил Галицкий, который умер своей смертью в 1264 году. После разгрома нашествия с Запада князь начал подготовку к борьбе с монголами и в итоге вступил с ними в вооруженное противостояние, которое на начальном этапе увенчалось крупными успехами. Но это было только начало, и князь это вскоре осознал, а потому и стал искать союзников на Западе.
Многие обвиняют князя в том, что именно эта его политика и привела в итоге через несколько поколений к захвату Юго-Западной Руси польскими и литовскими феодалами, вспоминая при этом коронацию Даниила. Но это явно не так, поскольку корона была для Даниила Романовича не более чем красивой побрякушкой — принимая ее, он надеялся на то, что Папа Римский организует Крестовый поход против монголов. А когда князь увидел, что вся помощь Запада свелась к пустым обещаниям, то он просто утратил к нему интерес, занявшись другими, более насущными делами. По мнению исследователей, трагедия Галицко-Волынской земли заключалась в том, что после того, как Полоцкое княжество было поглощено Литвой, Переяславское и Черниговское уничтожены монголами, а Киевское разгромлено так, что не представляло серьезной силы, оно оказалось в изоляции от остальной Руси.
В отличие от Руси Северо-Восточной, Русь Юго-Западная оказалась со всех сторон окружена врагами — с севера, юга, запада и востока, и в итоге не устояла под этим мощнейшим давлением. Ее падение было лишь вопросом времени, и вины князя Даниила в этом нет. Но это произойдет не скоро, а пока Русь сумела устоять и не погибнуть как под ударами с Востока, так и под планомерным натиском с Запада. Начиналась новая эпоха, где главной целью для многих русских князей будет свержение ненавистного владычества орды.
Глава 4
Продолжая начатый разговор, необходимо сказать и о делах еще одного великого князя – Александра Невского. В тот жестокий век князь Александр был не единственным великим воинственным мужем, защитником Руси. Мы подробно поговорили о Романе Мстиславовиче Галицком и его сыновьях - Данииле и Васильке.
Так, когда князь Роман погиб в сражении с поляками при Завихвосте (1202 год), для Даниила и Василька и их матери княгини Анны наступили тяжелые времена. После короткого вокняжения в Галиче семейство было изгнано боярами и скиталось то в Польше, то в Венгрии. Народ, возмущенный польско-венгерским игом, призвал на княжение в Галич торопецкого князя Мстислава Мстиславича Удалого (1218 год). У него были две дочери — Ростислава и Анна. Одна из них вышла замуж за Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского, другая — за Даниила Галицкого.
Детство и юность князя Александра не были столь бурными, как у Даниила. Ему не приходилось пользоваться услугами иноземных войск, чтобы утвердиться на княжеском столе. Он постоянно находился под опекой отца — князя Ярослава, хотя первый воинский подвиг совершил в тринадцатилетнем возрасте, в то время как князю Даниилу первое испытание выпало в двадцать два года, когда великий князь Галицкий Мстислав Мстиславович Удалой послал его с полками за Калку (1223год). Даниил получил тяжелую рану в грудь, но в пылу битвы не ощутил ее. След от раны татарской саблей остался у него на всю жизнь. О ранах, полученных в битвах князем Александром Невским, источники не сообщают, но и его крепкие рати на Неве и льду Чудского озера помнит вечно вся Россия.
Только к 1238 году князю Даниилу удалось окончательно воссоединить Галицию и Волынь под своей властью. А в 1239 году в соперничестве с отцом князя Александра Ярославом удалось захватить и Киев. Даниил, как великий князь Ярослав в 1238 году и как великий князь Александр в 1252 году, сделал все возможное, чтобы восстановить свое разоренное княжество, наполнив его людьми. Даниил приглашал к себе не только русских, но и ляхов, немцев, венгров. Он построил более 70 городов, в том числе красавец Львов, названный так в честь его сына князя Льва Даниловича. Князю Александру было в этом отношении чуть проще: его Новгородская земля не пострадала. Во Владимиро-Суздальскую же и Переяславскую земли, пострадавшие от нашествия Неврюева, князь Александр пригласил две тысячи семейств из Южной Руси, отстроил города и веси.
Даниил понимал, что для укрепления политической власти надо укрепить власть церковную и сделать последнюю своей опорой. Поэтому с согласия собора южнорусских епископов он поставил на Киевский митрополичий стол своего бывшего печатника Кирилла (это произошло в 1243 году).
Разными оказались взгляды Даниила и Александра на пути противодействия татарскому игу. Для князя Александра союз с Западом был неприемлем. А князь Даниил еще в 1245 году призывал римского папу Иннокентия IV и европейских государей организовать крестовый поход против татаро-монголов. В том же году, 17 августа великий князь Галицко-Волынской державы одержал решительную победу под городом Ярославом на реке Сан над объединенным войском венгров, поляков, галицких бояр и черниговского князя Ростислава Михайловича. Для князя Александра это было время восстановления сил после отражения крестовых походов шведских и немецких рыцарей. Уния Восточной и Западной церквей была совершенно невозможной для Невского героя. Он делал ставку на союз с Востоком.
Князь Даниил был вынужден также заниматься восточной дипломатией, поскольку понимал, что разрозненные и разоренные русские княжества не в состоянии сопротивляться восточным завоевателям. В 1246 году, еще прежде Александра, он был вызван в Орду, к Батыю, и там после унизительных процедур поклонения хану получил ярлык на великое княжение Галицко-Волынское. Князь Александр получил подобный ярлык через два года. Оба князя проявили себя умелыми дипломатами, отдающими себе отчет в тех изменениях, которые произошли в мире.
В том же 1246 году в городе Никее, где жил Константинопольский патриарх Мануил, был утвержден на Киевской митрополии митрополит Кирилл. Вскоре, однако, он переехал в Северо-Восточную Русь. Можно предполагать, что этому переезду предшествовала договоренность двух князей — Даниила и Александра — об усилении митрополичьей кафедры во Владимире-на-Клязьме. Так сподвижник Даниила Галицкого стал другом и сподвижником Александра Невского.
Между тем татарская угроза не ослабевала. Завидуя процветанию земли Галицко-Волынской, хан Батый в 1252 году послал 60-тысячное войско темника Куремсы с целью разорить и запугать Галичину и Волынь. Татары ворвались в галицкое Понизье, союзная Куремсе суздальская рать пробилась в Галич. Но князь отбил татарский приступ, освободил Галич и вступил в Киевскую землю, временно занятую татарами. По соглашению с литовским князем Миндовгом Даниил даже получил литовскую рать в подмогу. Но галичане рассорились с Миндовгом из-за добычи, и поход не состоялся.
В том же 1252 году сподвижник Даниила Галицкого Кирилл встречал князя Александра во Владимире у Золотых ворот, когда тот вернулся из Орды с ярлыком на великое княжение. Он преподал ему поучение о мире и посадил с честью на великий стол. Союз священства и царства стал нерушимым и, пройдя проверку временем, возродился в конце XV—XVI вв.
Гроза и правда были главными принципами правления обоих государей. Оба сочетали дела ратные с государственным строительством. И оба были вынуждены признать в конце концов верховное владычество ордынских ханов: Александр Невский в 1247—1248 годах, Даниил Галицкий в 1259 году.
Сам характер государственного строительства в Юго-Западной и Северо-Восточной Руси был разным. Даниил Галицкий уповал на взаимовыгодную торговлю и культурный обмен с соседями: Венгрией, Литвой, Польшей, Тевтонским орденом, а также с Австрией, Болгарией, Византией, Священной Римской империей и Чехией. Связи с этими странами он всемерно укреплял с помощью династических браков. Например, его сын Шварн женился на дочери великого князя Литовского Миндовга. В вопросах веры князь Даниил был терпим и не противопоставлял православие католицизму, считал возможной унию двух христианских церквей.
Александр Невский придерживался другой, православной точки зрения, считая Православную Церковь единственно возможной для великороссов. Он был сторонником самобытного национального развития Руси без участия Запада и Рима. Такая позиция оказалась судьбоносной для последующего развития Владимиро-Суздальского и Московского княжеств и всей последующей русской цивилизации. Она предопределила и отношение к киевскому наследию. Глубоко и искренне верующий человек Александр Невский в последние годы своей жизни был занят решением нелегких вопросов умиротворения ханов. Это ему удалось. Последний духовный подвиг стоил ему жизни.
Господь удостоил князя Александра святости и почтил его в сонме подвижников Святой Руси. А потомство Александра Невского благословил на создание сильного Московского царства. Идеи святого князя живы и сегодня, спустя 750 лет.
Галицко-Волынская же держава просуществовала после смерти короля Даниила всего 76 лет. Ее история полна смут, усобиц, войн. После смерти Даниила вспыхнула война с польским королем Болеславом. Потомки Даниила постоянно находились в распрях, бояре потеряли прежнее значение, горожане не обладали патриотизмом и были бесправны, селяне не были благополучны. После смерти последнего герцога Малой Руси (1340 год) Юрия II Болеслава, праправнука Даниила Галицкого страну захватили и разделили между собой Литва, Польша и Венгрия. Со смертью Юрия II закончились претензии Даниловичей на обладание Русской землей, и центр восточного славянства окончательно переместился на Северо-Восток, в Москву.
Цивилизационная формула оказалась такой: Киевская Русь — Владимиро-Суздальская Русь — Московское княжество и царство — Российская империя.
На Юге Руси переходная формула материализовалась в иной цивилизационный код, а именно: Киевская Русь — Галицко-Волынская Русь — Литовско-Русская держава — казацкое сообщество.
При оценке политической эффективности двух выборов удачной нам представляется суждение историка Г.А. Артамонова. Вот что он пишет: «В научной литературе при сравнении политических программ "возрождения отечества" Даниила Галицкого и Александра Невского обычно делаются выводы об их несовместимости, диаметральной противоположности: если Даниил делал ставку на союз с католическими государствами, то Александр — на союз с Ордой. История подтверждает правильность выбора владимирского князя. Но если задаться вопросом, а была ли альтернатива у Даниила, то становится очевидным, что выбирать галицкому князю не приходилось: в отличие от земель Владимиро-Суздальской Руси, Галичина и Волынь на всем протяжении юго-западной, западной и северо-западной границы находилась в окружении враждебных католических государств. Поэтому и отношение к Западу здесь было объективно иным, чем на северо-востоке. С внешнеполитическими реальностями приходилось считаться князьям юго-западных территорий».
Что касается политики Александра Невского, то необходимо помнить, что не о союзе с Ордой помышлял он — о мире, мире даже такой тяжелой ценой, как договорные взаимоотношения с поработителями. Именно в этом направлении совместно действовали владимирский князь Александр и киевский митрополит Кирилл.
Пройдет 75 лет, и Восточный выбор Александра Невского станет понятен Ивану Калите и его потомкам. Это понимание и приведет Русь на поле Куликово.
Вместо заключения
Общеизвестно, что марш «Прощание славянки» (автор музыки - штаб-трубач 7-го запасного кавалерийского полка Василий Иванович Агапкин) был популярен в царской армии в канун Первой Мировой войны. Тогда же появились первые слова этого марша. Также известно, что марш с новыми словами оставался актуальным и в Белой, и в Красной армиях во время Гражданской войны.
Но вот мало кто знает, что пути автора марша и его произведения снова сошлись. Под «Прощание славянки» по Красной площади отправлялись на фронт на битву за Москву с парада 7 ноября 1941 года бойцы Красной Армии. Особенно замечательно - сводным военным оркестром тогда дирижировал интендант 1 ранга Василий Иванович Агапкин.